Михаил Голосовский. Из интервью МОК

Помните ли Вы момент рождения в Вас фотографа?

Скажу по секрету: я завидовал художникам. Мне очень хотелось рисовать, но, к сожалению, кроме ёлочки и жилого домика ничего не получалось. Когда же в руки попала фотокамера, и я сделал первые отпечатки, то вцепился в фотографию накрепко! Правда, зависть к художникам у меня все-таки немного осталась – смотришь на хороший рисунок, а сердце – тук-тук-тук...

Где Вы учились фотографии?

В те годы (1960–70-е) у нас в стране практически не существовало специального профессионального образования для фотографа. Лишь при Союзе журналистов были лекторий (я окончил его в 1972 г.) и 2-х годичный Институт журналистского мастерства (окончил в 1979 г.).

Тогда же, в 70-е годы, начал регулярно посещать занятия фотоклуба «Новатор». Это и определило мою будущую деятельность. Как известно, клуб был организован ведущими мастерами прикладной фотографии А.В. Хлебниковым и Г.М. Сошальским, членами его были В.И. Улитин, С.К. Иванов-Аллилуев, Б.В. Игнатович и другие опытные мастера. Здесь я впервые увидел оригиналы пикториальной фотографии. Основные же знания черпал из литературы: старых (ХIХ-ХХ вв.) журналов, современных изданий.

Впоследствии большую роль в моей фотобиографии сыграли знакомство и дружба с единственными в то время в нашей стране историками фотографии С.М. Морозовым и А. Фоминым. Этим я обязан журналу «Советское фото», с которым активно сотрудничал в 1970-80-х годах.

Вы располагали редкой литературой по фотографии?

Собирание специальной фотолитературы стало для меня жизненной необходимостью, и, смею надеяться, что моя библиотека получилась по тем временам довольно емкой. В настоящее время она находится в Музее фотографии Коломны.

Вы упомянули о пикториальной фотографии. Вам это дорого?

Надо сказать, что в советское время, по крайней мере, до 1980-х годов, отношение к старой фотографии, особенно к пикториалистам, было, мягко говоря, снисходительным, а если сказать поточнее – пренебрежительным: «Да кому это надо?!» Репортаж – да! Ступенькой ниже – так называемая «художественная» фотография – жанр, запечатлевший улыбающиеся личики: «пол-России пляшет, остальные смеются». Но пикториалист? Раскрашенная фотография? ХIХ век? Мало кто верил в будущее этого течения в фотоискусстве. Я – верил, но само будущее казалось настолько далеким, что об этом просто не хотелось и думать. Знал только одно – это надо сохранить, потому и занялся никчемным для того времени занятием – собиранием работ старых мастеров: от ХIХ века до 40-х годов ХХ.

Это и стало началом Вашей коллекции?

Мы с супругой – фотографом Галиной Лукьяновой – тогда еще не знали историю русской фотографии. Где-то в начале 1970-х годов случайно нам попались журналы «Советское фото» сорокалетней давности. Там такое было написано о фотографии – подумать страшно: брань и издевки. Теперь стало понятным, почему мы так долго ничего не знали о фотографах прежних лет.

Вскоре же я увидел работы этих авторов в фотоклубе «Новатор», которым руководил Александр Хлебников, сам принадлежавший к фотохудожникам 20-х годов. Тогда же я познакомился и с Александром Гринбергом – в то время совершенно забытым автором.

Высокая культура снимков, несомненные художественные достоинства их, а главное – дух ушедшего времени просто поразили меня! Это был целый пласт фотографической культуры, находящийся в забвении.

Информации по истории русской фотографии XIX – начала XX вв. было крайне мало, но мне выпала большая удача – возможность общения с историками фотографии Сергеем Морозовым и Анатолием Фоминым. Надо ли говорить, какая это была школа! В то время (1970-е годы) отношение к оригиналу было довольно равнодушным, и если работы фотожурналистов от этого не страдали, а подчас даже и выигрывали, то фотохудожники проигрывали начисто. Тогда для меня стало несомненным: чтобы понять художника, надо видеть оригинал. Это и было началом.

Какие фотографии А.В. Хлебникова Вам особенно дороги?

У меня нет этой фотографии, но я её видел – «Хлеб». Когда он отдавал этот снимок на выставку «140 лет фотографии» в Красногорск, то положил передо мной 3 отпечатка: «Михаил, какой, на Ваш взгляд, лучший?» Но там нюансы были настолько тонкими, что быстрый взгляд, к которому нас приучили в журналистской фотографии, не позволил разобраться ни в них, ни в форме материала. Это нужно было воспитывать. Так вот именно приход в «Новатор» и помог мне развить необходимое восприятие профессиональных тонкостей в фотографии.

В клубе я старался как можно больше слушать, особенно «стариков» Хлебникова и Сошальского. Старался смотреть. Старался сравнить своё с работами других. И когда я увидел снимки Андреева, сказал себе: «Михаил, ты ничего не сделал».

C кем Вы еще встречались?

Иванов-Аллилуев поразил меня теплотой, добротой, мягкостью.

Его характер как человека проявился в пикториальной фотографии?

Да, вполне.

«Новатор». Что он для Вас?

Прежде всего – доброжелательность, хорошая шлифовка в фотографическом деле. Критика. Выставляешь свои работы, и тебе начинают очень деликатно говорить: может быть вот так, а может быть – так.

В «Новаторе» открыто высказать свое мнение мог любой, и всегда было очень интересно. Агасьянц, например, был эмоционален, Дашевский – остроумен. Последним всегда брал слово Александр Владимирович. Вот когда его слушаешь – согласен с ним во всем! Интеллигентнейший человек, большой культуры. Когда ему исполнилось 75 лет, каждый «новаторец» подарил ему по своей работе. Я тоже преподнес неплохой снимок, а услышал в первый и, наверное, последний из уст этого человека раз: «Фу, какая гадость!» Подумал: ему – 75, мне – 33. Совершенно разное мировоззрение. Потом, когда я разобрался, понял – не должен был в такой кадрировке фотографию дарить, ведь Хлебников был эстетом высшего полета…

Что Вам особенно нравится в фотографии?

Портрет. Но не студийный. Для меня настоящий портрет – когда человек не позирует. Это, во-первых, как бы отсутствие камеры, во-вторых – естественность позы, в-третьих – характерность в развороте, но нужно следить и очень хорошо чувствовать человека, чтобы уловить это состояние.

Каким должно быть образование у современного фотографа? Что должно ему преподаваться?

Начинать нужно со школы – факультативно. Объем знаний должен охватывать прежде всего вопросы композиции – раз, съемку – два, работу в лаборатории – три, чтоб негатив был как стеклышко! Разбор фотографий –четыре. У каждого автора должна быть своя папочка, она поможет выявить те направления, к которым больше всего расположен этот маленький пока человек.

В каких выставках участвовали фотографии из Вашей коллекции?

Выставки, основанные на моей коллекции:

1979 – «140-лет фотографии»; Красногорск. Большая выставка с участием известного Красногорского завода;

1982 – Историческая экспозиция в музее фотожурналистики (здесь я был автором); Москва, Зубовский бульвар;

1986 – «10 художников светописи»; Подольск Московской области, галерея фотоискусства;

1989 – Юбилейная выставка, посвященная 150-летию фотографии Москва, Большой Манеж;

1989–2008 – организация и участие в выставках в городах Оксфорд (Великобритания), Кёльн (ФРГ), Братислава (Словакия, 4 выставки), Экс-ан-Прованс (Франция), Хьюстон (США), Россия: Москва (Третьяковская галерея), Самара.

Кроме того, приходилось участвовать в издании книг по истории фотографии России.

Материалы из моей коллекции находятся в Политехническом музее в Москве (фототехника конца ХIХ–начала ХХ вв.), в Московском Доме фотографии (пикториалисты, раскрашенная фотография), библиотека – в Музее фотографии Коломны.